Оппозиционных политиков, которые собирались участвовать в выборах в Госдуму осенью 2021 года, уже сейчас исключают из предвыборной гонки. Делается это при помощи уголовных дел, признания экстремистскими структур Алексея Навального и изменения законодательства. Власти хотят создать ситуацию, при которой протестный электорат не будет участвовать в выборах, поскольку просто не останется перспективных протестных кандидатов.
По любой статье
«[Новый] парламент будет участвовать в транзите власти, не нужно, чтобы там был кто-то из независимых депутатов — поэтому зачищают поляну полностью. В 2019 году сажали кандидатов [в Мосгордуму] по административкам, дальше преследования будут только набирать обороты», — предполагает в разговоре с ОВД-Инфо политик Дмитрий Гудков, планировавший участвовать в выборах в Госдуму в 2021 году.
Бывшего депутата Госдумы и одного из организаторов протестов Дмитрия Гудкова задержали в Москве 1 июня. Он стал подозреваемым по странному уголовному делу: его тетя в 2015 году хотела открыть образовательный центр, сняла у Департамента городского имущества Москвы помещение. Центр открыть не удалось, образовалась задолженность по аренде, которую взыскали через арбитраж.
Уголовное дело возбудили по части 2 п. «б» статьи 165 УК (причинение особо крупного имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием). За первые числа июня в рамках этого дела прошли 13 обысков: как в квартирах и офисах Гудковых, так и в домах их соратников. В следственных действиях участвовали до ста силовиков. Гудкова задержали на два дня, а затем отпустили из-под стражи без избрания меры пресечения. Политик решил покинуть Россию и не участвовать в выборах из-за уголовного преследования.
«Были сигналы, что если я не уеду, закрывать будут не только меня, но и моих родственников. Звонили Геннадию Гудкову (отец Дмитрия — ОВД-Инфо), звонили моей супруге. Звонили люди, которые, скажем так, передали: у меня есть несколько дней, чтобы выехать. Если своей свободой я готов распоряжаться, то жертвовать родственниками непонятно ради чего я не готов. Тем более тетя: родная сестра мамы, она всю жизнь со мной. Мне не настолько нужен депутатский мандат в нелегитимной думе, где легко могут его лишить, — рассказывает Дмитрий Гудков.
Через несколько дней после того как политик покинул Россию, обвинение по этому делу предъявили его тете — Ирине Ермиловой, которая до этого была в статусе подозреваемой. Причем родственнице Гудкова вменили еще и пункт о том, что преступление было совершено организованной группой (ч. 2, п. «а» ст. 165 УК). По версии следствия, она не уплатила долг по аренде в один миллион рублей. Собственником помещения является Департамент городского имущества Москвы, который и проходит потерпевшим по делу.
Дмитрий и Лера Гудковы после допроса и заседания в Тверском суде, 3 июня 2021 года / Фото из телеграм-канала Дмитрия Гудкова
Муниципальный депутат Тверского района Москвы Кетаван Хараидзе в мае объявила, что планирует баллотироваться в Госдуму. В середине июня ее отправили в СИЗО, обвинив в мошенничестве. Свою вину Хараидзе не признает и в знак протеста против заключения под стражу объявила голодовку. При этом администрация СИЗО не дает арестованной питьевую воду.
Адвокат от ОВД-Инфо Евгения Григорьева говорит, что у Хараидзе был длительный конфликт с застройщиком, построившим в ее районе дом с нарушениями. Как предполагает адвокат, застройщик мог испугаться, что Хараидзе станет депутатом Госдумы и получит еще больше рычагов давления.
«На [Хараидзе] указывает определенное лицо, что она взяла [у застройщика] деньги. Она категорически это отрицает. Она была как в кость в горле — например, отвоевала у застройщика площадку для выгула собак. А представляете, сколько стоит метр земли на Тверской-Ямской улице?» — объясняет Григорьева.
Записка, в которой Кетеван Хараидзе рассказывает, что ей не передают воду / Фото: «Независимые районные медиа»
В Краснодаре в начале июня арестовали Андрея Пивоварова, экс-директора «Открытой России» — его обвинили в продолжении деятельности «нежелательной организации» (ст. 284.1 УК). Чтобы задержать Пивоварова, силовики остановили на взлетной полосе самолет, вылетавший из Петербурга в Варшаву. До возбуждения уголовного дела и ареста Пивоваров заявлял о том, что планирует выдвигаться в Госдуму.
Покинул Россию один из бывших руководителей «Открытой России» и депутат Липецкого облсовета Олег Хомутников. Он также собирался выдвигаться в Госдуму и получал угрозы. Еще один экс-руководитель «Открытой России» Александр Соловьев уехал из страны после того, как у него прошел обыск по делу Гудкова. До этого политик собирался участвовать в выборах в федеральный парламент.
В середине июня задержали, а затем отправили под домашний арест петербургского независимого депутата Максима Резника. Его задержали на следующий день после объявления выборов в региональный парламент, в которых политик собирался участвовать. Резника обвинили в покупке марихуаны, депутат свою вину отрицает. В суде Резник заявил, что не видит «серьезных оснований» для домашнего ареста и не собирается скрываться. «Единственный мотив [для такой меры пресечения] — помешать моему участию в выборах [в парламент Петербурга], такая форма сделает участие невозможным», — сказал политик.
Убрать заранее
Некоторые политики, имевшие шансы на яркие предвыборные кампании, лишились возможности избираться еще раньше. В декабре московский муниципальный депутат и координатор протестов против «обнуления» президентских сроков Юлия Галямина получила условный приговор по статье 212.1 УК, «за неоднократные нарушения на уличных акциях».
Юлия Галямина после последнего слова на суде по делу 212.1 УК, 18 декабря 2020 года / Фото: Сергей Вершинин
В мае условный срок — проведя почти год под домашним арестом — получил левопатриотический политик с полумиллионной аудиторией на YouTube Николай Платошкин. Он тоже собирался участвовать в выборах и выступал против изменения Конституции. Платошкина осудили по обвинению в распространении ложной информации о коронавирусе (ст. 207.1 УК) и склонении к участию в массовых беспорядках (ст. 212 УК).
В апреле дело о мошенничестве (ст. 159 УК) возбудили в городе Шахты Ростовской области против руководителя местного «Яблока» Владимира Калинина. В 2014 году он взял кредит на развитие предприятия в сфере грузоперевозок под залог грузового автомобиля, который через несколько месяцев попал в аварию. Следствие считает, что машина изначально была в непригодном состоянии. Калинин утверждает, что это — преследование за желание баллотироваться в Госдуму.
В марте завели уголовное дело и отправили под домашний арест известного в Хабаровске активиста, бывшего координатора штаба Навального Алексея Ворсина. Его обвиняют по 212.1 УК, за «неоднократные нарушения на митингах». Осенью 2019 года бывший директор ФБК Иван Жданов покинул Россию, оказавшись фигурантом сразу нескольких уголовных дел. В конце декабря 2019-го он заявил, что хотел бы баллотироваться в Госдуму.
Алексей Ворсин / Фото со страницы Ворсина во «ВКонтакте»
В начале июня структуры Алексея Навального признали экстремистскими. Параллельно был принят закон, запрещающий причастным к деятельности экстремистских организаций баллотироваться на любые выборы. Учредители и руководители не могут избираться в течение пяти лет с момента запрета организации, а члены и другие причастные к ее работе — в течение трех лет. Этот закон имеет обратную силу.
Из-за него популярному главе Красносельского района Москвы Илье Яшину запретили бороться за кресло депутата Мосгордумы, а экс-главе московского штаба Навального Олегу Степанову — собирать подписи для выдвижения в Госдуму. Из-за признания Фонда борьбы с коррупцией экстремистским и изменения законодательства предвыборную кампанию прекратила соратница Навального Любовь Соболь.
Заявил о выходе из предвыборной кампании в Госдуму Константин Янкаускас: он остается фигурантом уголовного дела о нарушении эпидемиологических ограничений, заведенного после протестов 23 января в Москве.
Потенциальные кандидаты в депутаты Госдумы, Мосгордумы и ЗакСа Петербурга, кто подвергся преследованиям из-за намерения участвовать в выборах в этом году: pic.twitter.com/sZE20v9s87
— ОВД-Инфо (@OvdInfo) June 25, 2021
Опыт 2019-го
Марина Литвинович — известный политтехнолог и общественный деятель, одна из немногих оппозиционеров, которых пока не сняли с предвыборной гонки в Госдуму. Она так объяснила ОВД-Инфо новые уголовные дела: «Виной тому 19-й год. Независимые кандидаты [в Мосгордуму] собрали подписи, их всех на подписях зарубили. На площади вышло огромное количество людей отстаивать своих кандидатов. Власти поняли, что такой способ снимать не очень хороший: люди возмущаются, выходят на улицу. Силовой способ — самый простой, тупой, прямолинейный, но и самый эффективный».
Издание «Важные истории» подсчитало, что за минувшие 14 лет на различные выборы в России не допустили 120 тысяч кандидатов. В докладе движения наблюдателей за выборами «Голос» утверждается, что из-за различных запретов не могут выдвигаться девять миллионов россиян.
Марина Литвинович на старте своей избирательной кампании / Фото из соцсетей Литвинович
Политолог Екатерина Шульман не считает задачу по недопуску чем-то новым и полагает, что она реализуется в каждом конкретном выборном цикле, «поскольку является единственным надежным способом достижения нужного электорального результата».
«На предыдущих электоральных циклах применялись политические методы: отказ в регистрации, ликвидация партий, признание подписей недействительными, снятие зарегистрированных кандидатов. Менее гласный метод: предварительные договоренности с системными партиями, раздел округов. Почему теперь используется поражение в праве [баллотироваться] и уголовное преследование? Это можно объяснить сменой управляющего состава с гражданских на силовиков. Им такие методы привычны и понятны, — рассуждает Шульман. — Кроме того, прошлые методы продуцировали скандалы. Кандидат собирает подписи, подписи ему заворачивают: это событие в рамках избирательной кампании, которое может побудить к протестному голосованию. Сейчас ставится цель, чтобы протестный электорат не участвовал. Тогда потенциальных кандидатов надо отстрелять на дальних подступах, чтобы в ходе самой кампании ничего избирателя не тревожило. Он не испытывал бы ни надежду, ни возмущение. Избиратель, не довольный официальными предложениями, должен не видеть в выборах сюжета, который его заинтересует».
