Приключения задержанных на массовых мероприятиях в конце февраля — начале марта в Москве не закончились. Некоторые из тех, кого московские суды приговорили к штрафам, продолжают бороться за правду в Мосгорсуде. На данном этапе ряд дел Мосгорсуд уже рассмотрел и оставил решения судов первой инстанции в силе. Другие дела еще ждут рассмотрения. О своем судебном опыте рассказывает Дмитрий Нестеров.
На административных делах, ведущихся вокруг политических событий и общественной деятельности, наглядно проявляется степень деградации российской судебной системы. Очередной штрих к работе этой ветви вертикали.
Все помним неожиданные массовые задержания людей, пришедших на открытые судебные заседания Замоскворецкого суда, на которых 21 и 24 февраля оглашался приговор «узникам Болотной».
В каждый из этих дней задерживали по несколько сот человек. Часть из них по доставлению в ОВД Москвы и регистрации отпускали, часть оформляли по статьям 19.3 или 20.2 КоАП, часть — по обоим статьям вместе. Этакое правоохранительное «спортлото». Конечный результат зависел от того, в какой автозак тебя закатят, в какое ОВД этот автозак направят. И совершенно не зависел от твоих действий. Ибо содержательно обработать такое количество единовременно задерживаемых московская система не в состоянии. Поэтому организовывалась фабрика: задерживают одни, доставляют другие, оформляют третьи. То, что доставляющие и составляющие протоколы были не в курсе, как и когда происходило задержание, придумавших все это не смущало. Данный нюанс решался просто. Специально обученные люди (но тоже имевшие слабое представление о событиях около Замоскворецкого суда), составляли какую-нибудь ахинею про «обстоятельства» участия в несанкционированном мероприятии или сопротивления полиции, которую вносили в шаблон, распечатывали его. Затем «доставляющие» сотрудники полиции вписывали в шаблоны фамилии задержанных, таким образом клепая рапорты в промышленном масштабе.
И никому было не важно, что и стар и млад, загнанные в автозак, совершали в точности одни и те же действия, и не важно, что в протоколе фигурировали общие фразы, вместо указания конкретных действия, нарушающих закон, и совсем не важно, что иногда написанное в принципе не могло коррелировать с действительностью (как например, утверждение, что 24 февраля люди мешали движению общественного транспорта на Татарской улице, которая еще с ночи была наглухо перекрыта ограждениями и автобусами полиции, и по которой общественный транспорт вообще не ходит).
Мне не повезло (или наоборот?). Меня и еще 27 человек закатили 24 февраля в Мещанское ОВД, которое всем оформило по два административных дела — по статьям 19.3 ч.1 и 20.2 ч.2. Не обошлось без затягивания времени (задержали в 12:55, доставили к 15:00, начали мне оформлять протоколы после 18:00, а отпустили только после 19:00), чем напрочь сорвали рабочий день. Все как полагается: шаблоны рапортов, шаблоны приложений к протоколам отказы вписывать свидетелей и смотреть видеозаписи при составлении. Не про полицию речь.
Речь про мои приключения в судах, или истории, как без меня судили. Про отношение судов к закону и здравому смыслу. В данном случае, на сирость и убогость неопытных мировых судей списать не удастся — чудят районные суды и МосГорСуд. К тому же, в подобных ситуациях оказались сразу много людей, поэтому и на случайность не спишешь.
Итак, «рассматривать» теперь уже мои дела должен был тот же Замоскворецкий суд. Но видимо, не отойдя от оглашения болотных приговоров или готовясь к празднованию 8 марта, суд не посчитал за труд надлежащим образом уведомить меня о датах заседаний. В итоге, героическая судья Л. Б. Москаленко не постеснялась «рассмотреть» дела в моем отсутствии, лишив меня права на защиту. А оно мне пригодилось бы ввиду наличия свидетелей и кучи фото-/видеоматериалов, свидетельствующих о подложности положенных в основу дела «фактов» и абсурдности утверждений, изложенных в рапортах. Для кучи, выяснилось, что в день проведения слушаний я бы и не смог прийти в суд ввиду болезни (о чем есть больничный лист, который ради такого дела на работу не отдал). Выздоровев и придя в суд знакомиться с материалами дел, с удивлением узнал, что дела уже рассмотрены, а я признан виновным по всем обвинениям. Без меня судили, называется…
Можно было бы говорить только о субъективности трактовки материалов дела судьей или халатном отношении к делу, если бы не часть 3 статьи 25.1 КоАП, которая однозначным образом обязывает суд рассматривать дела по каждой из этих статей в присутствии привлекаемого. Дело в том, что первая предусматривает как один из вариантов наказания административный арест, а вторая — обязательные работы, а такие дела обязаны быть рассмотрены в присутствии привлекаемого. Для не желающих приходить предусмотрен специальный инструмент — привод на судебное заседание, а для желающих — обязанность суда надлежащим образом уведомить заинтересованные стороны процессов о дате, времени, месте и судье.
Моя реакция на этот беспредел предсказуемая — подал апелляционные жалобы в МосГорСуд. Оттуда (или еще откуда-то) уже соизволили позвонить и предупредить о месте и времени начала слушаний. Сказали, что дела будут рассматриваться 14 апреля с разницей в 10 минут (15:50 и 16:00) одним судьей в одном кабинете (415). Судью, правда, не назвали. Но какая мне разница? Каюсь, не ожидая подвоха, на сайте суда информацию перепроверять не стал. В результате, придя к положенному времени в Московский городской суд, с удивлением обнаружил, что дела рассматриваются с разницей в 10 минут в разных концах разных этажей разными судьями). Сюрприз! К тому же, в кабинете 415 участники процессов идут по очереди по делам назначенным на 15 часов, а в кабинете 348 — назначенные на 14 часов еще не прошли.
Что нужно было делать, не совсем понятно. Попытался сообщить о своем присутствии и спросить, что делать, у работников суда. Хамоватые судебные приставы помочь ничем не могут, судьи игнорируют, где канцелярия — служащие не знают. Помощников судей отыскать не удалось. Стучусь в к.415 — меня оттуда посылают на неопределенное время: «идет заседание». Стучусь в к.348 (где очередь большая) — там вообще закрыто. Судья отсутствует — на каком-то совещании.
Иду к 415, раз там кто-то есть, жду перерыва. Объясняю судье ситуацию. Помочь отказывается (не ее проблемы), однако быстро обработав следующую клиентку объявляет о рассмотрении моего дела вперед рассмотрения более поздних дел.
Ок. Заседание начинается в 16:25. Заканчивается в 18:25… Само заседание (по 19.3) не думаю, что представляет интерес. Судья И. В. Исюк была относительно вежлива, отказалась вести протокол, смотреть видео задержания и вызывать всех свидетелей, кроме одного, присутствующего в здании суда. Итог закономерен — в жалобе отказать.
Основной сюрприз поджидал меня позднее. Выйдя в коридор после заседания… застаю «ночь в суде». В темных пустынных коридорах лишь слышится отдаленное шуршание уборочных машин. Третий этаж, включая, 348 кабинет, также в ночи. И ни души… Пробую найти хоть какие-то работающие кабинеты, тщетно. Плохо говорящие «по-рюсски» операторы уборочных машин даже не понимают смыслов моих вопросов.
Далее, о счастье, находится единственная открытая дверь канцелярии по каким-то уголовным делам. Но оттуда меня форвардят в уже опечатанную канцелярию по административным делам, которая шифруется под иной вывеской.
А всего-то хотелось ходатайствовать о переносе дела по 20.2 (в 348 кабинете) или узнать о его состоянии… В довершения праздника правосудия, вышедшая из зала заседаний Ирина Владимировна Исюк, сославшись на окончание рабочего дня отказалась выписать даже повестку (справку о том, что я в определенное время присутствовал на рассмотрении дела в суде).
Попытался зафиксировать факт длительного заседания в позднее время подав какое-нибудь заявление дежурившей на выходе полиционерше. Но сдался под ее искреннюю мольбу этого не делать, из-за светящего ей в связи с этим геморроя.
Приехал в МосГорСуд утром на следующий день (15 апреля) чтобы застать работающие канцелярии и выяснить бардак с одновременным рассмотрением двух моих дел, снова лишившего меня право участия в одном из них. В итоге, за 3 часа коммуникаций мне:
1. удалось получить (почти хитростью) справку о том, что я с 16:00 по 18:30 был на заседании у судьи И. В. Исюк.
2. удалось узнать, что моя апелляция по ст. 20.2 была рассмотрена судьей А. С. Андриясовой в мое отсутствие (и, естественно, оставлена без удовлетворения).
Однако, в какой-то момент коллективным разумом товарищи разобрались к чему человек третий час не отстает от них. Так что, в итоге,
3. не удалось получить никакого документа о времени рассмотрения дела по 20.2, и вообще о его рассмотрении. Предлогов для отговорок наслушался самых разнообразных. Более того, из заочной коммуникации с А. С. Андриясовой (через секретаря по административке) мне было заявлено, что если в решении суда и будет указано время заседания (протоколы, редиски, не ведут, даже под письменные ходатайства), то это будет «правильное время», то есть указанное в расписанию (15:50). Несмотря на то, что судья в то время вообще отсутствовала в зале заседания.
Но как эти судебные «резиденты» бегали, перезванивались, потели и нервничали!
Однако и я без потерь не ушел. Пять дополнительных потерянных часов и головная боль на весь оставшийся день были мне бонусом. Немного расстроен проявленному к одному из секретарей гуманизму. В какой-то момент у меня в руках было два замечательных документа, свидетельствующих, что я присутствовал на одном (каб. 415) и на втором (каб. 348) заседании в одно и то же время! Но, проявив жалость, вернул вторую бумажку… Может быть зря? Стоило устроить им еще больше ада?
Что дальше? Пока секрет. Лучше скажу о выводах, сделанных мной по этому и аналогичным эпизодам. С одной стороны, всё глубже накрывает понимание глубины и системности кризиса в путинском королевстве. С другой, походив по судам (в основном, в качестве свидетеля незаконных задержаний) видишь какую суровую школу проходят граждане в массовом порядке (!) по воле принимающих решения начальников и закручивающих гайки политиков. Даже если часть из этих граждан и будет вести себя «осторожнее», то осадок от несправедливости и идиотизма и понимание необходимости глубоких реформ породят в будущем гораздо большее давление на систему. Также, оказывая поддержку друг другу (в качестве слушателей, свидетелей и даже общественных защитников) мы ненавязчиво укрепляем свои социальные связи и растим социальный капитал гражданского общества, что не может не вызывать оптимизма.
