16-летний Григорий Г. был задержан 1 марта на траурном шествии в память Бориса Немцова. Из ОВД его доставили в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних, откуда родители второй день не могут его забрать. О своих приключениях он рассказал ОВД-Инфо. Ситуацию прокомментировала также замдиректора центра по социально-реабилитационной работе.
***
Наша колонна, «Народная воля», шла с флагами, один из них, самый провокационный, как я понимаю, был «Кельтский крест», который похож на символ White Power, менты перепутали. Девять человек из нашего движения были задержаны, двое просто мимо проходили, случайно.
Это было еще до возложения цветов, до речи Касьянова. Как только пришли на Красную площадь, там было несколько автозаков. Как мне сейчас друг сказал из «Народной воли» — Окопный, из «эшников», руководил ментами. Мы шли с общей толпой, сбоку, рядом с ментами, они сразу набежали, я даже не понял, что происходит, какого хита на санкционированном задерживают. Впервые вообще такое слышу, если честно.
Двух реально по-жесткому побили, у одного была травма головы, у него шов на голове даже есть, вызывали скорую, но я так понимаю, они такие титушные, такие ватные — пришли, посмотрели его, у него голова кружилась, тошнило, но они его все равно не реанимировали, он остался в отделении. Меня попинали-попинали и скрутили — и все.
Потом в автозаке катались долго, нас в отделение не хотели забирать — никто не хотел, потому что там, видимо, мест нигде не было. Мы останавливались раза четыре, в итоге нас отправили в Красносельский ОВД
Начали оформлять, принесли два каких-то флага, один вообще незнакомый нам, это был флаг национал-социалистический — молот и меч на черном фоне, и его тоже отправили в вещдоки. И потом еще флаг — но не тот, который на черном фоне, а на красном фоне в белом кругу — этот флаг нашли у кого-то из наших, он просто лежал в рюкзаке.
Потом, после того, как нас оформили, где-то часам к одиннадцати приехал какой-то мужчина из этого социально-реабилитационного центра, где я сейчас нахожусь, и сказал: «Ночь переночуешь у нас, потом мама тебя заберет, и мы отпустим».
Просыпаюсь, уже жду родителей, и ко мне подходит девушка, просит подписать протокол и объяснение. Я объяснение не давал согласно 51-й (статье Конституции РФ — ОВД-Инфо), ничего не подписывал. Мне сказали, что так как сюда меня привезли не по собственному заявлению, а по акту из полиции, то органы опеки должны дать справку, что я нормальный, что у меня в семье все хорошо и так далее.
Как я узнал, это долгий процесс. Мама уже ездила в этот орган опеки — вчера она, как только узнала, сразу поехала. Ей там сообщают, что нету сейчас начальника и они сейчас не могут этого сделать. Они тоже были озадачены этой ситуацией, потому что к ним не попадало ничего такого, они сами удивились, как мне мама говорила.
Я здесь нахожусь уже второй день. Здесь есть один псих (смеется), а так, в основном, ребята из проблемной семьи или просто с родителями. Как я понял, сначала сюда, а потом в детдом уже попадают. Кормят, конечно, не luxury, но есть можно. С кроватями все в порядке. В целом обстановка — как обычно, не знаю… Россия.
У меня учеба, даже не представляю, что мне там будет. Я так понимаю, они уже сообщили туда из ОВД, так что я вообще уже в шоке. Я удивлен, я реально не слышал еще такого. Просто издеваются, как могут.
***
Меня зовут Оксана Григорьевна, я замдиректора по социально-реабилитационной работе. Просто у меня здесь кабинет, и я слышу, о чем он разговаривает. Что он хочет домой, что это не правозаконно, правильно? Вчера была в центре Гришина мама, и маме социально-правовой отдел вес-все-все ходы рассказал, что мама должна сделать для того, чтобы Гришу забрать. Там же не идет вопрос о лишении родительских прав, правильно? Поэтому все маме рассказано, все документы, которые мама должна собрать, — все это тоже ей рассказали. Мальчик, конечно, переживает, но думаю, что все будет нормально, все встанет на свои места.
Если он поступил, это что-то связанное с митингом — его же на митинге поймали, правильно? У нас не детский дом, а центр. У нас находятся детки, попавшие в сложную жизненную ситуацию. У нас дети долгое время не бывают. То есть срок нахождения ребенка здесь ограничен. Если случилась такая ситуация… Его поймали на митинге, как нам рассказали, мы ребенка не забирали, но так получилось, что он появился здесь, у нас. Мы, конечно, обязаны все исполнять по правилам. Если у ребенка есть мама, мама не идет на лишение родительских прав, то мама идет в опеку, как ей вчера соцслужба рассказала, и мама берет документы — мы, конечно, ребенка отпускаем. Но, единственное, это, конечно, не дело одного времени. Все встанет на свои места и все образуется.
Мы же всей ситуацией не владеем. Мы напрямую работаем с опекой, Даже вплоть до того, у нас это даже в уставе прописано, что нужно разрешение ребенка на выход, если есть мама и сложная ситуация складывается, — у нас есть такие ребята, у которых нарушены детско-родительские отношения, ну, например, подростковый возраст, непосещение школьных занятий. Мама пишет заявление на свободный выход, что я доверяю своему ребенку посещать школьные занятия в такой-то школе. И если это связано с опекой, то мы отправляем в опеку, если нет, то по маминому заявлению начинаем отпускать ребенка. Наша задача не стоит (в том), чтобы изолировать ребенка из семьи. Наша задача — примирить. Если трудная ситуация, если отношения нарушены, примирить эти две стороны. В нашем штате очень много педагогов-психологов работают именно в этом направлении, и семейных психологов.
Я думаю, что если мама это быстро сделает, то это незначительное время. Ей только до опеки еще надо дойти. Это все зависит от того, как мама это быстро сделает. Если он ни в чем не был замешан, если ничего не было такого, то, я думаю, это очень быстро. Может быть, несколько дней… Может, сегодняшним днем все решится. Может быть мама сегодня уже в опеке сидит. Я думаю, маме тоже небезразлична судьба Гриши, потому что мама вчера пришла. У нас не закрытое учреждение, как только будет бумага, мы его выпустим.