В конце января на жительницу Казани Гулию Мухаметзянову составили протокол о «дискредитации» российской армии. Тогда же за ней начали следить силовики: звонили ей с разных номеров, отправляли телеграммы, через подругу передали, что у нее будут проблемы, если она не явится в суд. 14 апреля Гулию оштрафовали на 30 тысяч рублей. Она считает, что слежка началась после того, как ее фото с антивоенным плакатом опубликовали в местном паблике.
17 января [2023 года] я вышла в центр Казани с плакатом «Хватит, блин, молчать». Акция была придумана за пять минут после того, как увидела, что все остальные активисты выходят в центр с плакатами. Решила, что тоже хочу принять участие.
Написала в активистский чат: «Кто сейчас в центре?». Мне ответило несколько человек. Я в тот момент была в библиотеке — взяла там у работницы листочек и маркер, сделала плакат и вышла с ним в центр города. Меня сфотографировали. Эти фото мы обычно отправляем в телеграм-канал «Навальный LIVE», больше нигде я их не публиковала.
Через день увидела свой снимок в группе «Казань. Куда пойти» во «ВКонтакте». Админы этого паблика меня уже давно заблокировали за антивоенные высказывания. Фото при этом было опубликовано с нейтральной подписью: смотрите, сейчас в центре устраивают пикеты.
Гулия Мухаметзянова в одиночном пикете в Казани, 17 января 2023 года. Фото: личный архив
Я, конечно, сразу пошла читать комментарии. 99% были хейтерскими. Не знаю, такой ли была задумка админов группы и они хотели на мне похайпиться или так вышло случайно. Самое интересное — под этим постом негативные комментарии оставляли даже люди, с которыми я была знакома лично.
Было очень неприятно это читать. Комментаторы сильно прошлись по моей внешности. Все писали, что я не умею краситься, «такая некрасивая», «чурка» или «давайте скинемся ей на пластическую операцию». Кстати, на операцию так и не скинулись. До сих пор жду.
Сейчас я могу говорить о произошедшем с юмором, потому что проработала эту ситуацию с психологом, но сначала было, конечно, очень обидно. Я ведь этим людям ничего не сделала. Вышла просто с бумажкой в центре постоять.
В итоге пост с моей фотографией с пикета стал самой популярной записью в паблике. Он набрал 100 тысяч просмотров, притом что в среднем посты там набирают до 20 тысяч. Думала, на хейте дело закончится. Но не тут-то было: 21 января на меня составили протокол о «дискредитации» армии (ст. 20.3.3 КоАП — ОВД-Инфо). Узнала я об этом сильно позже.
Примерно в это же время мне начали звонить с незнакомых номеров. По запросу в GetСontact они высвечивались как «Следственный Комитет», «обыск», «следственный отдел» или «майор полиции». Поняла: меня хотят поймать. Конечно, не брала трубку и на звонки никак не реагировала.
Спустя какое-то время по моему месту регистрации пришла телеграмма. В ней — составленный на меня протокол о «дискредитации» армии. Что именно послужило причиной, не указано.
По месту регистрации я не живу и на телеграмму никак не отреагировала. Спустя еще какое-то время по тому же адресу начали приходить новые телеграммы и заказные письма. Я их оставила лежать в ящике. Если полиции что-то от меня нужно — сами придут.
Тогда же в одном из провластных телеграм-каналов появился пост, где были упомянуты имена четырех казанских активистов, которые хотят создать тут отделение партии «Гражданская инициатива». Фигурировало там и мое имя. Публикация была следующего содержания: «Вот, есть люди, которые не успели уехать за бугор. Хотят, видимо, посидеть в России, поэтому организовывают тут свою оппозиционную партию. Ну ничего, подождите. То ли еще будет». Естественно, у меня появился страх. Звонки со странных номеров тем временем продолжали поступать, я все так же их игнорировала.
В конце марта в соцсетях своей партии мы опубликовали сообщение, в котором мы рассказали, что планируем участвовать в акции ко Дню бездомного человека 31 марта. Ее устраивал казанский приют «Человек». Приглашали желающих принять участие в акции и заодно познакомиться с нами — членами партии — лично.
Как я понимаю, силовики эти посты увидели и пришли на мероприятие. После акции ко мне подошли двое человек в форме со словами: «Ну вы же нас знаете». Начали рассказывать мне о протоколе за «дискредитацию». Хотели, чтобы я подписала некий документ. На мои вопросы о том, чем именно я дискредитировала армию сказали, что не знают. Чтобы узнать, нужно прийти в отдел полиции № 16 «Япеева». Я сказала, что ничего не понимаю и разговаривать дальше буду только в присутствии адвоката.
Как я потом узнала из записей на сайте суда, заседание прошло без меня. Но суд несколько раз отправлял дело обратно в полицию. Возможно, в протоколе были допущены какие-то ошибки или попался судья, который дружит с совестью.
Однако и на этом история не закончилась. Через дня два после акции ко Дню бездомного мне позвонила подруга. Рассказала, что ей поступил звонок с незнакомого номера и она взяла трубку. Звонили из полиции. Сказали ей: «Передай подруге, что если она не явится в отдел, будут последствия».
Я думаю, что позвонили ей, потому что мы [с ней] накануне встречались — сидели в забегаловке. Вероятно, полицейские нас там и выследили.
Думаю, такое внимание ко мне со стороны силовиков обусловлено публикацией поста с моей фотографией в местном паблике. Потому что до этого я уже выходила с антивоенными пикетами, никому до этого дела не было. Например, 4 декабря я выходила с плакатом «Я имею право говорить „нет“ войне по Конституции Российской Федерации». Про эту акцию не знал никто. После того же, как мое фото появилось в местном паблике, мне даже знакомые знакомых начали писать со словами: «Да ты у нас знаменитость».
Гулия Мухаметзянова в одиночном пикете у ТЦ «Кольцо», Казань, 4 декабря 2022 года. Фото: Активатика
Политикой я начала интересоваться еще в 2021 году благодаря тиктоку. Тогда Алексей Навальный возвращался в Россию. Я листала тикток и начала натыкаться на один и тот же звук и одну и ту же подборку видео: Навальный со своей женой сидит в самолете. И жена говорит: «Мальчик, водочки нам принеси, мы домой летим». Я подумала: «Что за странные люди. Почему это видео вообще у меня в рекомендациях?» В российской политике я тогда, кроме Путина, никого и не знала.
Дальше мне начали попадаться отрывки из роликов Навального и тиктоки про Немцова. Я стала больше читать новости, стала понимать, что в стране происходит.
Потом Навального задержали, и по всей стране вспыхнули акции протеста. Я любитель всего активного — если люди где-то собираются, мне тоже туда надо. И вот так я на драйве начала участвовать в акциях протеста. Понравилось. Целый год у меня не было ни одного задержания.
В 2022 году сразу после вторжения российских войск в Украину я поняла, что не могу молчать. Не хочу, чтобы от моего имени убивали людей. На нашу страну никто же не нападает.
4 марта я вышла снимать на камеру людей в форме в центре Казани, и меня тут же задержали. Сначала окружили, начали говорить: «Не снимай». Я стала спорить. Меня забрали в отдел якобы для проверки документов. Там выдали предупреждение, в котором было указано, чтобы я не ходила ни на какие несогласованные акции.
Тем не менее шестого марта я вышла снова. Начальник полиции меня увидел и тут же приказал задержать. Отпустили тогда снова без протокола.
Несмотря на предостережения и давления силовиков, я продолжаю высказывать свое мнение в соцсетях. А как иначе? У меня антивоенный статус в WhatsApp и протестная аватарка — делаю все, что могу. Потому что если ничего не делать, чувствуешь себя предателем родины. Хочется нести людям правду и показывать, что не надо молчать.
Больше всего боюсь за маму. Переживаю, что если меня задержат, она сильно распереживается, и с ней может что-то случиться. О своей антивоенной деятельности и давлении силовиков я ей, конечно, не рассказываю. Мама считает, что не нужно лезть в политику. «Мы всего не знаем, и политика — не наше дело», — такая вот у нее позиция.
Поддержку я получаю в основном от друзей и знакомых активистов. После войны у меня очень сильно поменялся круг общения. От меня отписалось много людей в соцсетях, когда я начала писать про Украину. Называли предателем родины. В итоге я потеряла почти всех друзей. Было очень больно, но за этот год обросла друзьями из политических кругов. Еще часто переписываюсь со знакомыми в чате «Популярной политики». Они тоже меня поддерживают. Многие из них живут в других странах. Пишут, что всегда готовы принять, если я решусь все-таки уехать из России.
Записала Карина Меркурьева
