Правозащитники из сорок одной организации направили министрам иностранных дел государств-членов Совета Европы декларацию, которая призывает серьезно пересмотреть подход к решению проблем с правами человека, возникающих в европейских тюрьмах. Для этого подписавшие декларацию НКО хотят ускорить процесс реформирования Европейского суда по правам человека.
Основные усилия должны быть направлены на реформу системы мониторинга исполнения решений ЕСПЧ, считают авторы декларации. Департамент по исполнению судебных постановлений должен получать информацию от государств-членов и общественных организаций, но и иметь возможность контролировать исполнения судебных решений и вытекающих из них реформ.
Смысл предлагаемых изменений объясняет Антон Бурков, консультант общественного объединения «Сутяжник», которая входит в число организаций-авторов декларации:
Главная цель декларации — защитить права заключенных во всех странах Европы и добиться структурных изменений. Дело в том, что решения ЕСПЧ носят скорее декларативный характер: нарушения выявляются, компенсации назначаются. Но в том, что касается реальных изменений ЕСПЧ бессильно. Заключенному назначается компенсация за нарушение его прав, но он продолжает сидеть — иногда в тех же самых условиях, которые и послужили поводом для жалобы.
Чтобы ситуация изменилась, у Департамента по исполнению судебных постановлений должна появиться возможность расследовать исполнение судебных решений и полномочия для контролирования изменений практики и законодательства — ведь часто именно это требуется по решению ЕСПЧ.
Основные пункты декларации комментирует старший юрист ПЦ «Мемориал» Кирилл Коротеев:
Система мониторинга за исполнениями решения суда функционирует очень плохо. Собственно, одно из предложений авторов декларации заключается в том, что механизм контроля должен быть не дипломатическим и не политическим. Предлагается создать орган, действия которого определены законом. Я бы считал, что это должен быть экспертно-профессиональный орган. Комитету министров Совета Европы мешают политические соображения. Министры рассуждают так: если мы не будем сильно настаивать, чтобы эта страна исполнила это решение, то она не будет настаивать, чтобы мы исполнили решение против собственной страны. В результате Комитет министров получается очень странным и бесполезным для работы форумом, потому что ничего толком не может принять.
Очень правильно в декларации отмечено, что уже четыре с половиной года существует пункт Конвенции 46–4, дающий право Комитету министров передавать дело в Большую палату в случае систематического неисполнения решений, но он ни разу не применялся!
Второй важный пункт — участие в мониторинге гражданского общества, представителей заявителей. Сейчас имеет место письменная процедура, которая как для гражданского общества, так и для представителей заявителей напоминает «черный ящик»: они посылают свои замечания в Комитет министров и получают в лучшем случае ответ, что их замечания получены. Как они отражаются на работе Комитета министров и отражаются ли вообще, непонятно и неизвестно.
Для России проблема исполнения решений ЕСПЧ стоит достаточно остро. Бурков напоминает, что еще в 2002 году было принято постановление ЕСПЧ по делу «Калашников против России», но жалобы на перенаселенность в российских тюрьмах поступают в ЕСПЧ до сих пор. В том, что касается выплаты компенсаций, российское правительство выполняет решения ЕСПЧ, отмечает Бурков, но до системных изменений дело не доходит — законодательство не меняется, практики, в большинстве сулчаев, остаются теми же.
Между тем председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев 10 февраля заявил, что число жалоб против России в ЕСПЧ ежегодно снижается. «Кроме того, ничтожно число случаев, когда ЕСПЧ признает, что российскими судами было нарушено право на справедливое судебное разбирательство», сказал он.
По мнению Коротеева, ситуация совсем не столь оптимистична: «Во-первых, Верховный суд, видимо, не считает повторяющиеся дела, — дела, которые не ставят новых вопросов: длительность судебного производства, немотивированность решений о содержании под стражей. Это те же дела по полицейским провокациям. Их много, просто не все доходят до стадии решения: сейчас правительство соглашается с тем, что имело место нарушение. Во-вторых, вопрос же не в количестве, а в качестве. Если речь о делах, идентифицирующих системные проблемы, то достаточно одного дела — тут количественный подход абсолютно неуместен».
В России, по данным на 1 янврая 2015 года, в заключении находится 671,7 тысяч человек (данные ФСИН). Россия занимает первое место в Европе по количеству заключенных и в абсолютных величинах, и на 100 тысяч населения: по данным на 2013 год, этот показатель в России составляет 475 человек, а в среднем по государствам-членам Совета Европы — 139.