Московский подросток Кирилл Кузьминкин год провел в СИЗО, потому что изготовил пиротехническую смесь и переписывался с Михаилом Жлобицким, который взорвал себя в здании УФСБ в Архангельске. Следствие безуспешно искало сообщников Кузьминкина. В итоге обвинение в преступлении в составе группы лиц с него сняли, но из СИЗО не отпускали. 30 октября Кузьминкина перевели под домашний арест.
Сообщники и симпатизанты
Утром 31 октября 2018 года Михаил Жлобицкий, 17-летний юноша из Архангельска, пришел в приемную регионального управления ФСБ и привел в действие бомбу. Он погиб на месте, а трое сотрудников ФСБ получили ранения. За несколько минут до самоподрыва Жлобицкий написал в открытый анархистский чат, что делает это в знак протеста против политических репрессий.
Сразу после взрыва правоохранители ответили волной прессинга против гражданских активистов. В первую очередь досталось тем, кто, по мнению силовиков, положительно высказывался о поступке Жлобицкого в соцсетях. Руководитель ассоциации «Агора» Павел Чиков приводит как минимум девять таких уголовных дел.
В конце 2018 и начале 2019 годов по всей стране проходили обыски и допросы как анархистов, так и людей любых оппозиционных взглядов. Часто поводом для допроса была информация о том, что человек мог переписываться со Жлобицким.
Правоохранители пытались найти возможных сообщников Жлобицкого, представить его поступок частью какой-то подпольной деятельности. Оппозиционный политик Геннадий Гудков 15 лет отслужил в КГБ и ФСБ, полковник в отставке. Как считает Гудков, ФСБ сложно поверить, что Жлобицкий действовал в одиночку. По мнению политика, это связано с общей атмосферой паранойи и поиска заговоров, которая характерна для российских властей.
Арест за переписку, уголь и селитру
Московскому школьнику Кириллу Кузьминкину на момент ареста было 14 лет. Он провел в СИЗО год.
«Кузьминкин был задержан на третий день (2 ноября 2018 года — ОВД-Инфо) после взрыва в Архангельске, потому что действительно переписывался со Жлобицким», — рассказывает его адвокат Сергей Ашанин.
По словам Ашанина, подросток случайно нашел Жлобицкого в одном из открытых чатов как специалиста-химика, и консультировался по вопросам рецептуры пиротехнических составов.
Игорь Кузьминкин, отец Кирилла, говорит, что подростка задержали рано утром на даче, куда тот приехал помогать дедушке. Он предполагает, что местонахождение сына вычислили по биллингу телефона. Задерживала Кирилла оперативная группа из примерно 15 человек в масках.
На даче и в квартире матери подростка (родители Кузьминкина в разводе) прошли обыски. По словам адвоката Сергея Ашанина — без разрешения суда.
По даче ходили с собакой, но ничего подозрительного не нашли. В квартире матери обнаружили смесь аммиачной селитры и угля. И селитра, и уголь находятся в свободной продаже. По мнению защиты Кузьминкина, у подростка изъяли не взрывчатое вещество, а пиротехническую смесь.
«На сегодняшний момент в материалах дела не приведены наименования и количество (вес) изъятых следствием взрывчатых веществ, которые могли бы являться достаточным основанием для предъявления обвинения. На вопрос о том, что следствие считает взрывчатыми веществами, мне ни разу не ответили», — говорит Ашанин.
После задержания Кузьминкина всю ночь без перерыва допрашивали его несовершеннолетних друзей — это явное нарушение закона. Что было с его друзьями на допросах, неизвестно. По словам адвоката, в протоколах ночных допросов много формулировок, нехарактерных для подростков. Обыски также были и у друзей Кирилла, которые проходят свидетелями. Двое из них сказали, что Кузьминкин два раза испытывал с их участием хлопушки и петарды.
Самого Кузьминкина в день задержания тоже допрашивали до позднего вечера. Как рассказал ОВД-Инфо его адвокат, в 22:30 подростку в кабинете следователя потребовался врач. Сказалось переутомление — задержали Кузьминкина в семь утра. При этом, согласно УПК, допросы могут проводиться с 6.00 до 22.00 и не больше четырех часов.
В ожидании суда
Кузьминкину вменяют незаконное изготовление взрывчатых веществ и незаконное ношение и хранение взрывчатых веществ (ч. 1 ст. 222.1 и ч. 1 ст. 223.1). Сначала подростка обвиняли в том, что он делал это в составе группы лиц. Это тяжкое преступление, и из-за этого 14-летнего Кузьминкина, у которого раньше не было проблем с законом, смогли отправить в СИЗО.
16 апреля 2019 года обвинение в хранении, изготовлении и ношении в составе группы лиц с Кузьминкина сняли, но из СИЗО не отпустили. Когда следствие заканчивалось, Кириллу угрожали террористическими обвинениями, потому что он не признает вину.
Сразу после задержания Кузьминкина в ФСБ заявили «Коммерсанту», что подросток хотел устроить взрыв на «Русском марше». По мнению Ашанина, такая версия появилась потому, что школьника задержали накануне 4 ноября. Сам Кузьминкин, по словам адвоката, неоднократно заявлял правоохранителям, что не намеревался это делать.
«Новая газета» опубликовала текст аудиозаписи разговора Кузьминкина с одним из оперативников в день задержания. Из записи следует, что подросток, возможно, собирался 4 ноября прошлого года поехать в район проведения «Русского марша» подраться с ультраправыми.
Игорь Кузьминкин считает, что увлечение пиротехникой вполне нормально для подростка, а его сын стал жертвой событий в Архангельске. Он предполагает, что ФСБ обратило внимание на Кирилла еще и потому, что тот интересовался политикой — например, ходил на митинг против пенсионной реформы.
Кирилл Кузьминкин содержался в СИЗО «Водник» на севере Москвы. На камере висела табличка, что он «склонен к экстремизму». 30 октября подростка перевели под домашний арест. При этом следователь просил продлить содержание в СИЗО, а прокурор частично поддержал его ходатайство.
Кузьминкин не признает вину и отказался от дачи показаний на этапе предварительного следствия. Ашанин говорит, что защита сформулирует свою позицию после изучения всех материалов, которые собрало следствие. Сейчас идет стадия ознакомления с делом, после чего его должна утвердить прокуратура и передать в суд.