По всей стране людей, жертвовавших деньги в пользу Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального, вызывают на допрос в МВД. О таких случаях известно в Омске, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге, Новосибирске и Москве. ОВД-Инфо решил разобраться, чего хотят полицейские от жертвователей, и поговорил с адвокатами, которые ходили в полицию вместе с доверителями.
8 августа 2019 года силовики пришли с обысками в квартиры сотрудников ФБК, в офисы фонда и компании, которая занималась бухгалтерией. 12 сентября во множестве регионов России прошло более 200 обысков у сторонников Навального: в помещениях местных штабов политика, домах волонтеров и координаторов, у их родственников. Оказалось, что силовики действуют в рамках уголовного дела о легализации денежных средств (ст. 174 УК) против сотрудников ФБК.
Сторонников Навального заподозрили в отмывании 75 миллионов рублей — такую сумму заблокировали на более чем 100 счетах людей, так или иначе связанных с фондом. По словам менеджера проектов ФБК Леонида Волкова, 75 миллионов рублей — это те деньги, которые пожертвовали фонду в биткоинах.
20 февраля стало известно, что в разных регионах в Управление МВД по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией вызывают людей, которые жертвовали деньги Навальному и ФБК. Позднее жертвователей стали вызывать в полицию и в Москве. Вместе с двумя из них в МВД сходили адвокаты от ОВД-Инфо Дмитрий Захватов и Татьяна Соломина.
Оба жертвователя, которых вызвали в МВД в Москве, использовали карты «Альфа-банка». По словам координатора омского штаба Навального Ольги Картавцевой, сторонники ФБК из Омска тоже пользовались в основном «Альфа-банком».
Адвокат Татьяна Соломина считает, что это не совпадение. По ее мнению, у этого банка давние неприятные взаимоотношения с Фондом Навального — в 2018 году «Альфа-банк» блокировал счета Леонида Волкова, ссылаясь на решение суда, которое к тому моменту еще не успели изготовить. Соломина думает, что банк мог передать информацию сотрудникам МВД.
Дмитрий Захватов
Ничего необычного не было. Нас встретил сотрудник управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по центральному округу Москвы. И сотруднику было понятно, и нам было понятно, что это абсолютная формальность. Просто-напросто спускают сверху опросник оперативникам для того, чтобы они выяснили банальности, которые никому не интересны и никак на уголовном деле отразиться не могут. Вопросы [были такие]: откуда у вас деньги? Где вы работаете? На какие средства вы донатили? Как часто вы донатили и сколько вы донатили?
Это кампания террора по отношению к тем, кто донатил деньги. Я своему доверителю об этом прямо сказал. Он конечно волновался, но после того, как мы вышли, волноваться перестал: стало очевидно, что ничего [плохого] быть не может. Оперативник намекнул, в чем претензия к Навальному: донатили на избирательную кампанию, якобы Навальный часть этих денег потратил на свои нужды. Вопрос не к деятельности ФБК, а к избирательной кампании.
[Последний] вопрос звучал так: был ли вам причинен ущерб? Соответственно, моему доверителю не был причинен ущерб. Ну какой ущерб? Не более, чем террор [запугивание].
Дмитрий Захватов / Фото со страницы Захватова в Фейсбуке
Это люди, которые выполняют свои специфические оперативные функции. Они борьбой с оппозицией не занимаются, в отличии от известных подразделений ФСБ и ЦПЭ. Это люди, которые занимаются [преступлениями, связанными с] уходом от налогов и все такое прочее. Никто никого не кошмарил, никто никого не пугал, все происходило с юморком определенным. Всем было понятно, что это формальность абсолютная. Серьезно это не воспринималось.
Объективную сторону преступления в делах об отмывании денег составляет легализация средств, полученных преступным путем. Вопрос. Вот есть клиент «Альфа-банка», который донатит Навальному, ФБК. Делает он это по собственной воле. ФБК получает это на законных основаниях? Конечно. Должен быть повод для возбуждения уголовного дела. Поводом может быть заявление от человека, но там должно быть сформулировано, почему это преступление. Не знаю, что сказать, такой бред, даже обсуждать не хочу.
Соломина Татьяна
Не было ничего страшного, жесткого, как в Следственном комитете это происходит. Спустили не в районное отделение полиции, а в целое управление безопасности экономики и противодействия коррупции.
Допрашивал человек, назвавшийся оперуполномоченным. Разговаривал без давления — может быть, потому что с адвокатом, или просто отрабатывал номер, потому что это не их дело. Достойно, вежливо. Удивили, конечно, вопросы. Вызвать человека по легализации, отмыванию, который переводил деньги, начать интересоваться в полном объеме его имуществом и имуществом его родственников — это странно, мягко говоря. Я советовала брать 51 статью (Конституции, позволяющую не свидетельствовать против себя и близких — ОВД-Инфо). Захотят пробить — это в три клика делается, что у него за имущество.
Татьяна Соломина / Фото со страницы Соломиной в Фейсбуке
Последний вопрос, ради которого все и затевалось, [был такой]: причинен ли вам ущерб? Считаете ли себя потерпевшим? [Сотрудник МВД] даже поблагодарил за визит, и спокойно распрощались. Они ищут пострадавшего. Как это было семь лет назад с «Яндекс-деньгами». Я [тогда] сопровождала ребят, которые на мэрскую кампанию жертвовали. Очень [следователям] хотелось, чтобы кто-то потерпел и претензии к Навальному имел. Хотят найти каких-то людей, которые недовольны деятельностью, что они зря переводили деньги. Хотя даже если так, это юридически грамотно составлено и это было добровольное пожертвование. Они не брали обязательств свергнуть путинский режим, даже юридически это было бы сложно оспорить.
Понятно, что это формальная история, придуманная, чтобы жизнь людям осложнить. Дело ради дела. Ретивости я не заметила. Помогают, что называется, коллегам.
