Активистка из Краснодара Нина Соловьева рассказала ОВД-Инфо о том, как ее обвинили в «пропаганде фашизма», что интересует кубанских ФСБ-шников и телефонных троллей.
Протестные акции я посещаю с мая 2009 года. Начинала я как ЛГБТ-активист, в 2009 и 2010 годах участвовала в «радужных» флешмобах. В 2011 году этот флешмоб задержали: вышла группа людей — они называли себя боксерами… Тут же приехала милиция и предложила отвезти нас в безопасное место. Безопасным местом почему-то оказалось отделение милиции. Сейчас я — в большей степени общегражданский активист.
6 марта нынешнего года меня вызвали на опрос в ФСБ. С опером там мы очень долго разговаривали. Он выяснял, хочу ли я свергнуть президента, конституционный строй, являюсь ли я сторонником (запрещенного) «Исламского государства». Опер сказал, что на меня пришла жалоба, которую он показать не может, что я веду подрывную деятельность. Он также спрашивал, хочу ли я пропагандировать гомосексуализм среди несовершеннолетних, на что я сказала, что если несовершеннолетний что-то не то увидит на моей странице «ВКонтакте», так это значит, что за ним нужно лучше следить. У каждого несовершеннолетнего есть опекун, родитель. На моей странице «ВКонтакте» написано, что ее нельзя просматривать несовершеннолетним.
11 марта меня вызвал прокурор, и в итоге меня привлекли за «пропаганду фашизма». У меня на странице было опубликовано видео «Это рашизм, детка» на песню харьковского музыканта Бориса Севастьянова. Там в самом начале, с 19 по 25 секунду, идет свастика, она эффектно сгорает потом. На видео аннексия Крыма сравнивается с фашизмом в Германии.
Экспертизу по этому административному делу делал специалист-психолог, и даже не по видео, а по скриншоту с видео. 5 апреля был суд, на суде поднимался вопрос, что такая экспертиза не входит в специализацию психолога. На что тут же было сказано, что эта женщина — не только психолог, но и специалист-историк. Никаких документов об этом не было предоставлено, но судья «поверил на слово».
Прокурор настаивал на аресте, чтобы у меня «было время подумать над своим поведением» — это цитата. В итоге мне присудили 10 суток административного ареста, сейчас я обжалую это решение в крайсуде. 14 апреля еще меня вызывали на опрос в ЦПЭ — кто-то пожаловался, что я «защищаю Полюдову».
Можно, конечно, игнорировать предложения правоохранителей побеседовать, но я хожу без повестки, дабы понимать, к чему готовиться. Я покурила с ФСБшником — стало понятно, что будет административка. Чтобы держать ситуацию под контролем, чтобы вдруг не выяснилось, что я ем детей по выходным.
Когда крайсуд будет — пока неизвестно. Почему меня сразу не доставили в спецприемник, я так и не поняла. Сказали, что нет в наличии конвоиров и в течение нескольких дней мне нужно самой прийти в спецприемник. Но я подала жалобу. Не знаю, то ли у них действительно конвоиров не было, то ли они хотели «дать мне сбежать». Уклонение от административного ареста — это еще 15 суток, а сидеть почти месяц в спецприемнике мне совсем не хочется.
В Краснодарском крае распространена практика: сначала активиста сажают по какой-то административке, а пока он сидит, не может себя защищать, заводят уголовное дело: так было с Евгением Витишко, Дарьей Полюдовой.
P. S. Помимо сотрудников ЦПЭ и ФСБ, активистами в Краснодаре интересуется странный телефонный тролль. Он раз в три дня меняет номера, может раз сорок позвонить за сутки, представляется эшником из Ростова. Он регулярно звонит активистам, журналистам, в ОВД-Инфо, рассказывает о якобы обысках, убийствах, задержаниях. Аркадию Бабченко звонил — сказал, что якобы убили журналиста «Новой газеты» Евгения Титова из Краснодара. Не ясно, откуда он берет номера. Помимо активистов, например, он звонил моей маме, родителям и подруге Полюдовой. Когда я ездила в Питер, он звонил и спрашивал, как дела в Питере. Сначала предлагал подорвать офис «Единой России», устраивать драки. Мы писали на него заявления в ЦПЭ, прокуратуру, но искать его не стали. Возможно, он пытается дискредитировать нас, чтобы если у нас действительно кого-то арестуют, в это не поверили.