Роман Ивер / Фото со страницы Ивера в фейсбуке

Грабеж или ножи: за что задерживали участников пикетов против Соловьева

Накануне творческого вечера провластного телеведущего Владимира Соловьева в Санкт-Петербурге 2 ноября полицейские задержали восемь протестующих. Одному удалось сбежать из отдела, одному дали 10 суток, шестерых отпустили с обязательствами о явке в полицию. Как это было, рассказывает Роман Ивер, участник акции.

Одиночные пикеты проходили рядом с ДК «Ленсовета»: у входа, а также справа и слева от него. Плакаты были «Юлиус Штрайхер здесь» и «Юлиус Штрайхер там». Это единственный человек, приговоренный на Нюрнбергском трибунале к высшей мере наказания только за пропаганду: он непосредственно не участвовал ни в войне, ни в геноциде. Это либо аналогия, либо предостережение: каждый понимает по-своему.

Нас с плакатами было трое, мы были облечены в форму нацистских заключенных. Если знаете, у евреев при нацистах на груди были звездочки, у нас было написано «РФ». Еще мы были в красных перчатках, символизировавших кровь россиян, пострадавших от вранья Соловьева.

Мы встали сильно до начала мероприятия, потому особой реакции не увидели. Но к кому-то подходили, пытались задеть, задавать не очень адекватные вопросы, вроде «сколько вам платят». Мы начали в 18 часов, а его выступление было в 19.30. Я уже потом понял, что мы слишком рано собрались, не застали основной поток посетителей.

После того, как я развернул плакат, ко мне через десять минут подошли сотрудники, проверили документы. Я удивился, что очень вежливо. Даже ксерокопию паспорта смотрели у меня из рук.

Роман Ивер (в центре) в отделе полиции / Фото со страницы Ивера в фейсбуке

В шести метрах — чтобы нас не обвинили в «массовой акции» — стояли мои друзья, они снимали. Полицейские отошли от меня, подошли к ним. Моего друга увели, я звоню в ГПЗ и ОВД-Инфо. Говорю, что моего друга ведут непонятно куда. Полицейские возвращаются ко мне, говорят: «Молодой человек, пройдемте». Когда нас задерживали, говорили, что у «участников массового протеста» неподалеку от ДК «Ленсовета» могут быть колющие и режущие предметы. В отделе причина доставления поменялась: теперь нас подозревали в каком-то то ли разбое, то ли грабеже.

Всего было задержано восемь человек: шесть — участников нашей акции, один человек был не с нами, но тоже пикетировал с каким-то плакатом против Соловьева. Потом в отдел привезли представителя движения «АгитРоссия»: он клеил стикеры вроде «позор Соловьеву» на афиши у дома культуры. Его задержали и обвинили в неповиновении полицейским. На следующий день он был осужден на 10 суток. Полицейские долго выясняли друг у друга, за что же нас оформлять. Тем, кто остался, предложили написать обязательство о явке, причем не в суд, а в отделение полиции. Мне удалось сбежать.

Как это удалось. У одной нашей девочки брали объяснения, она вернулась и говорит мне: «Рома, с тобой хотят отдельно побеседовать. В штатском, походу, эшники». В отделении, где мы были, чтобы попасть на второй этаж, нужно из дежурки идти через предбанник, а из предбанника есть выход на улицу. Меня к эшникам вел майор полиции, он шел впереди меня. Он начал подниматься на второй этаж, а я — нет, я убежал. За мной отправили патрули, сотрудники Центра «Э» караулили у метро — это из рассказов друзей и общественных защитников, которые пришли к отделу. Оперативники яро матерились в предбаннике дежурной части, что меня потеряли.

Сейчас меня пока не дергают. Хотя до акции сотрудники центра «Э» следили за мной, приходили в общежитие. Когда занимаешься общественной деятельностью, их лица узнаешь. Я видел, как они ходили по общежитию и студенческому городку, а потом слышал от коменданта, что они с ним общались.